Кимберли Харган — профессиональный дипломат в составе дипломатической службы США, вице-консул в Екатеринбурге по вопросам культуры, образования и прессы. По образованию он историк-археолог, творчеством впервые занялся на археологических раскопах в Белизе (Центральная Америка), но первоначально это было изобразительное искусство: «Я начал осваивать акварельную живопись, для того чтобы уметь передать свои чувства от увиденного. Изучение акварели помогло мне понять значение композиции, а также направления и цвета световых эффектов, что повлияло на мой стиль в фотографии. Я предпочитаю по возможности работать с естественным светом, не прибегая к фотовспышкам или фильтрам».

Российские фотографы любят снимать острые социальные снимки на улицах современного города, иное дело иностранец. Екатеринбург его глазами — красивый город. «Широта, на которой находится Екатеринбург, позволяет строить интересные световые решения. Утренние и вечерние часы летом дают сильное непрямое освещение в теплых тонах желтого, оранжевого и красного. Летние сумерки окрашивают небо восхитительными красками. Зимние полуденные часы отличаются резким, холодным светом с длинными тенями, а зимние вечера во время новогодних праздников освещаются многоцветной иллюминацией. Как археолога меня особенно привлекают интересные очертания руин. Как художник и фотограф я люблю взглянуть на места, где живу, под необычными углами зрения и с ракурсов, отличных от повседневного восприятия».

25 октября 2000 года в фотографическом музее «Дом Метенкова» открылась персональная фотовыставка Ильдара Зиганшина. Этот художник — один из самых раскрученных екатеринбургских фотографов своего поколения, человек трудолюбивый и изобретательный. Он много путешествует, выставляется, имеет репутацию хорошего дизайнера (самый известный его проект — обложки к дискам «Наутилуса»). Новая выставка И. Зиганшина — своеобразная ретроспектива, представление публике широкого диапазона его технического мастерства и творческой фантазии.

Ильдар Зиганшин родился 1 марта 1961 года в Екатеринбурге. По образованию — архитектор. С 1989 года работает в сфере дизайна и полиграфии. Член Союза фотохудожников России, Союза дизайнеров России. В 1997-м удостоен премии губернатора Свердловской области в области литературы и искусства. Автор многих фотографических проектов. Его работы находятся в музеях, галереях и частных коллекциях России, США, Канады, Дании, Англии, Франции.

Студийная съемка — серия «Женская загадка» (1998), в которой воплощено парадоксальное, на первый взгляд, сочетание женского лица и морской раковины. Жанровая фотография представлена серией «Пипл» («People»). Главный интерес фотографа — люди («народец», как сам он любит говорить) в современном, ритмичном городе неоновых огней, магазинных витрин и автомобильных пробок. Большинство снимков сделано в Нью-Йорке, в деловой столице Америке, столице мира, в той точке, где бьется пульс нашей планеты. Близкая к ней по духу философско-экологическая серия «Жизнь упаковки» («Pack's life», 1996). Пивные банки, обертки жвачек, битые пластинки и ржавые дорожные указатели на свалке, утратив изначальное утилитарное назначение, создают друг для друга неожиданный смысловой контекст.

Выставка серии офортов испанского художника Франсиско Гойи (1746—1828) «Капричос» из собрания Ирбитского государственного музея изобразительных искусств приурочена к 200-летию первой публикации этой работы в 1799 году. Кроме Ирбитского музея, в России полным собранием серии офортов (80 листов) располагают только Эрмитаж и ГМИИ им. А. С. Пушкина.

«Капричос» представляет собой великое и сложное произведение, в котором в трагедийной форме воплотились и переплелись острейшие проблемы кризисной исторической ситуации в Испании конца XVIII — начала XIX веков и личная драма Гойи, боровшегося с жестокой болезнью и переживавшего финал своей последней, самой счастливой и самой несчастной любви к герцогине Альба.

Тема «Капричос» — трагическая беззащитность человека в поединке с судьбой и миром. Индивидуальный человек ощущает свою малость перед лицом бесконечного и грозного мироздания. Его восприятие будущего исполнено безнадежности, но, пройдя высшую точку отчаяния, Гойя обретает спасение в творчестве, в состоянии «трагического веселья», в желчном и яростном смехе.